Убийство со взломом - Страница 34

Неудивительно, что Хоскинс недолюбливал мера – ведь он был из тех, кто не мог спокойно смотреть на то, какой политической властью обладали теперь в городе чернокожие. Хотя в основном бизнесмены и предприниматели в Филадельфии были белыми, городское управление находилось в руках чернокожих. Однако политическая коррупция, не зная расовых разграничений, разумеется, процветала повсюду, пронизывая все местное самоуправление, как пронизывали трубы парового отопления здание Ратуши, и обнаруживалась она там, где вы меньше всего этого ожидали. Но уставший от череды предательств электорат, отлично понимая, что город не может без конца платить бедным, подозревал администрацию в беззастенчивом воровстве из общественного корыта. Он в этом смысле мог обещать перемену к лучшему. Он с легкостью прошел первичные выборы среди кандидатов своей партии и затем точным ударом нокаутировал кандидата от республиканцев, менеджера, оказавшегося богачом и объявившего себя католиком, что, по идее, должно было перетянуть к нему голоса итальянских и ирландских избирателей, голосующих за демократов, но чья принадлежность к среднему классу отвратила от него этот потенциальный электорат. Хоскинс был связан с проигравшим кандидатом через окружного прокурора. Но, как это знал Питер, на вершине власти главенствуют отношения неофициальные, поверх барьеров расовых или политических. Хоскинс будет вести игру по всем правилам, хотя бы для собственной выгоды.

– Алло? – произнес знакомый голос.

– Господин мэр? Я ужасно сожалею о вашем племяннике, сэр.

– Да, хм…, мистер Скаттергуд. Благодарю вас за сочувствие. Это трагедия, трагедия для семьи. Его мать, моя сестра Лорен находятся в шоке.

– Нам часто приходится наблюдать это, господин мэр, и видеть, как подобные трагедии сокрушительно действуют на членов семьи, хороших и порядочных людей. – Кажется, он заболтался. Подумал немного и остановился.

– Из слов Билла Хоскинса я понял, что дело молодого человека, предположительно убившего моего племянника, поведете вы.

Как аккуратно выражается, и даже в частном разговоре.

– Да, – сказал Питер, размышляя, не почудилась ли ему в тоне мэра некоторая холодноватость. – Как я понял, подозреваемый имеется. Если ему будет предъявлено обвинение и судом это обвинение будет принято, то вести дело буду я.

– Очень рад, – произнес звучный голос мэра. Как я слышал, вы юрист опытный и искусный. Ваша деятельность на благо города весьма похвальна, и я хочу заверить вас в полной моей поддержке – и лично моей, и всего моего аппарата. Я дам распоряжение одному из моих помощников, Джеральду Тернеру, наладить систему нашей связи. Вам не придется делать это через ваше начальство. Просто прошу вас держать меня в курсе, неофициально информируя о том, как продвигается дело. Обещаю вам, мистер Скаттергуд, что вмешиваться я не буду. У меня нет такого намерения. Для меня это является своего рода психологической помощью, если вы понимаете, о чем я говорю. Если бы вы могли регулярно информировать меня, думаю, это облегчило бы гнет семейного горя. Вмешиваться же я не имею ни малейшего желания.

– Резонно, – вынужден был согласиться Питер.

– И еще одну вещь я хотел бы добавить, вещь, не имеющую ни малейшего отношения к моему желанию не вторгаться в вашу деятельность. Я должен это сказать, потому что мне вы пока человек незнакомый, и я уверяю вас, что сказал бы это каждому, кто оказался бы на вашем месте. Никаких махинаций в этом деле, мистер Скаттергуд, я не потерплю. И попрошу вас запомнить, что предупредил я вас об этом в самый первый день нашего сотрудничества. Я хочу, чтоб дело это велось честно с самого начала и до самого конца. Я сам юрист. Я хочу, чтобы расследование было полным. Чтобы свидетельские показания были процедурно правильными, все и каждое. Если дело завершится судебным разбирательством, то я никоим образом не хочу, чтобы тут играла роль моя должность, то есть что это касается племянника мэра. – Последовала сердитая пауза. – В конечном счете этим никому не поможешь. Действуйте по закону, как положено, и пусть ваши подчиненные действуют, как положено. И в жизни, если этого потребует ситуация, также. Чтобы мы ненароком не спровоцировали какого-нибудь нелепого скандала. Газеты, как вы могли заметить, такие скандалы обожают. Не округляйте углы. Понятно?

– Я понял.

– А еще я хотел бы, чтобы вы постарались как следует и обеспечили этому Каротерсу, то есть подозреваемому, или тому, кто это сделал, хороший долгий тюремный срок.

– Конечно, – сказал Питер.

– И еще одно, – сказал мэр уже несколько теплее, голосом не столь суровым, – вы, конечно, понимаете, что все наше общение будет конфиденциальным и никак не запротоколированным, вы не должны будете упоминать о нем в разговорах с газетчиками и даже с вашими коллегами. Официальное же наше общение будет письменным и через моих помощников.

– Да.

– У вас остались вопросы относительно моих пожеланий к ведению этого скорбного для меня дела?

– Нет, никаких.

– Благодарю, что уделили мне ваше драгоценное время, мистер Скаттергуд, и в столь ранний час. Держите со мной связь.

После душа и завтрака он бросил взгляд на Кассандру, чья худоба теперь была скрыта темным шерстяным костюмом.

– Понимаешь, я должен бежать… – Он старался говорить это как бы между прочим. – Спасибо, что так помогла мне утром, и, будь добра, захлопни дверь как следует, когда пойдешь.

– Ладно. – Она с улыбкой поставила апельсиновый сок в холодильник, который выбирала Дженис.