Убийство со взломом - Страница 33

– Таким образом, – продолжал Хоскинс, – в покое, надо думать, тебя не оставят. Мэр станет предлагать тебе поддержку и дружбу.

– Он может оказаться хорошим парнем, несмотря на его харизму.

Мэру Хоскинс, видимо, никак не симпатизировал, но, конечно, он, как профессионал, сделает все возможное, чтобы оправдать свою людоедскую репутацию.

– Ну, так что? Ты все понял? Справишься?

– Ага. – Питер рисовал в своем воображении рот Кассандры. Ее мокрые волосы щекотали его кожу. – Понял.

– Вот и хорошо, – заключил беседу Хоскинс. – Значит, заглянешь ко мне в кабинет, получишь бумаги. Ах да, подожди-ка, чуть не забыл. Я хочу, чтобы ты выехал на место преступления прямо сейчас.

– Что?

– Знаю, что обычно мы так не делаем, но племянников мэра у нас убивают тоже не каждый день. Выезжай немедленно, посмотришь там, что к чему. И детективов отшей, пускай не лезут к тебе. Это их немножко встряхнет, припугнет малость – как бы там ни было, пусть знают свое место и работают на совесть. Это и в дальнейшем пригодится. Хочу всемерно укрепить наши позиции.

– А как… что там происходит сейчас?

– Тянут волынку. Еще даже не…

– Честно говоря, меня интересовало только, застану ли я там тело, – тихо прервал его Питер.

– Да, возможно, оно еще там.

Нацарапав адрес и поставив на место телефон, Питер плюхнулся обратно в постель. Кассандра продолжала действовать, всячески тормоша и возбуждая его, пока все не пришло к своему финалу. Она на минуту отлучилась в ванную, затем появилась опять, закутанная в его банный халат. Сев на край постели, она принялась расчесывать мокрые волосы, аккуратно, прядь за прядью укладывая их в безукоризненные глянцевые ряды.

– Ну, что? – спросила она.

– Да, вот это и вправду было здорово, – прошептал он.

– Нет, – она улыбнулась, – я про звонок.

– Очередное жестокое убийство. – Он еще не мог отдышаться. – И вся Филадельфия часа через три об этом узнает. Преступление не то чтобы из ряда вон, но жертва – не рядовая. – Да, он знал, что сообщения будут на первых страницах «Инквайерера» и «Дейли ньюс», освещавших последние новости, которые через каждые пятнадцать минут в течение всего дня станут повторять каналы новостей, через каждый час ими будут прерывать свои передачи музыкальные каналы, они появятся на всех трех местных телевизионных каналах в новостях, передаваемых в полдень, в полшестого, в шесть и в одиннадцать часов. В воскресенье об этом станут говорить с кафедры священники негритянских церквей. Мэр выступит по телевидению на эту тему, обобщит ее, выразив тем самым свою позицию в отношении преступности… Питер знал, что от него несет перегаром, а поднимаясь и доставая свое белье, чувствовал себя слишком усталым, чтобы подтянуть живот.

– Готова выслушать речь? Пожалуйста. Любая семья и любое сообщество, возлагающие большие надежды на талантливого мальчика, ощутят подавленность, крах и жажду мести. У черной общины так много юношей, подобных этому. Человек, который, предположительно, совершил убийство, в прошлом избежал наказания за аналогичное преступление. А значит, семья или сообщество будут особенно взбудоражены и злы, на что, как я думаю, имеют полное право. Говоря отвлеченно, в нашей социальной структуре, в какой-то ее части, образовалась явная эмоциональная прореха, порвалась ткань. Кто-то должен взять на себя ответственность публично залатать дыру. Ему помогут, но ответственным должен назваться он. – Это должно быть главным судебным делом его жизни. Он боялся давления, боялся продуть это дело. – Так захочешь ли, чтоб ответственным стал ты?

Сейчас мускулистые плечи Кассандры облегала белая блузка, и она вновь превратилась в деловую женщину. Он же стал деловым мужчиной, профи. С рассветом включаются эксперты, и тень сомнения рассеивается вместе с ночной тишиной.

– По-моему, ты просто молодец, Питер, но знаешь, мне не очень… – Она осеклась. – Конечно, кто я такая, в самом деле, чтобы учить тебя, как организовывать свою жизнь! Но дело в том, что перед тем, как мы наконец заснули, ты в полудреме пробормотал имя своей жены. – Она натянуто улыбнулась. – Не волнуйся, меня это не расстроило, скорее даже растрогало, хотя я немножко и заревновала. Я это к тому, что в доме твоем необходимо прибрать. Сделать так, чтобы в холодильнике что-то было…

Опять зазвонил телефон. Кассандра передернула плечами.

– Пойду займусь завтраком. – Она вышла.

Питер поднял трубку, подавленный справедливостью слов Кассандры. На душе у него было скверно.

– Говорите.

– Питер Скаттергуд?

– Да.

– Я Джеральд Тернер, помощник мэра. У вас сейчас найдется минута для разговора с ним?

– Да, конечно.

Последовала пауза, которой он воспользовался, чтобы прочистить горло; снизу доносились звуки, сопровождающие приготовление завтрака. По его подмышкам заструился пот. Он мельком видел мэра в Ратуше, слышал несколько его выступлений, многократно наблюдал его по телевизору. Сменивший на этом посту Уилсона Гуда, мэр, в прошлом член Городского совета, был отличным оратором. Лишь недавно вступив в должность, он тем не менее излучал уверенность и силу. В то время, как Гуд оставил после себя лишь список исполненных благих намерений и неуклюжих начинаний, худшим из которых была трагическая история под названием «снос», когда целый городской квартал был сожжен дотла полицейскими, новый мэр обладал известной привлекательностью – строго следуя своему расписанию деловых встреч, он вечно сновал туда-сюда в лимузине с затемненными стеклами, спеша то на бизнес-совещание в одном из только что отстроенных отелей, то на открытие отреставрированной школы, то в приют для бездомных. Как он говорил, целью его было сплотить город. У него есть идеалы, признавался он, промокая платком пот на лбу, и один из них – это идеал семейной жизни, который и поможет обществу излечиться. Каждое воскресенье мэр с женой и четырьмя детьми – все они были уже старшеклассниками или студентами – вместе, дружно отправлялись в церковь. Он клялся работать с каждым и на всех фронтах – с полицией, в Городском совете, с предпринимателями, в Совете школьного образования. Хотя страстные речи его еще не успели привести к заметным переменам, но не вызывало сомнений, что новый мэр – человек дела, как и то, что он питает слабость к импровизированным пресс-конференциям возле мэрии, где он, одетый в строгий, сшитый на заказ дорогой костюм, обращается к репортерам пофамильно, чем, несомненно, чрезвычайно располагает их в свою пользу, что при этом он не боится телевизионных камер и жужжащих звукозаписывающих устройств. Появлялся он всегда в плотном кольце секундантов, выглядевших по большей части так, словно их лишь накануне подобрали на углу Пятьдесят второй и Маркет-стрит и обрядили в новые костюмы. Вид их придавал прибытию мэра на то или иное общественное мероприятие оттенок сенсации, подобной той, какую вызывает выход на ринг чемпиона-тяжеловеса, да мэр и сложением своим походил на тяжеловеса – плотного Джо Фрейзера, другую филадельфийскую знаменитость.