Убийство со взломом - Страница 57

– Хорошо, я уже все себе уяснил! – раздраженно прервал его Питер.

– Развод бездетной пары – это еще цветочки по сравнению с разнообразием зла, какое можно причинить ближнему. Думаю, что вы, специализируясь по убийствам, знаете это не хуже меня. Я не устаю твердить одно: не получая желаемого, всегда помни о том нежелаемом, которого ты также не получаешь. Ну а теперь, возвращаясь к вашему случаю, выскажу предположение, что ваша жена умна и красноречива, так как обычно люди склонны, выбирая себе пару, останавливаться на равных себе по уму, богатству, образованию и т. д. Оба вы люди приятные и привлекательные. Никто у вас в доме не размахивает пистолетом и не грозит покончить жизнь самоубийством, счета вовремя оплачиваются, имеется подписка на пару каких-нибудь солидных изданий, вроде «Нью-Йоркера» или «Харперс мэгезин» – журналы, читать которые у вас не хватает времени. Я прав или ошибаюсь?

– Вы правы, – ответил Питер, которого этот психологический экскурс несколько обескуражил.

– Ясно… и это означает, что вы могли попытаться прояснить ситуацию, выговорившись на консультации у психоаналитика. Позволить себе подобную консультацию вы можете, а жена как раз и занимается чем-то подобным, не правда ли?

– Двойная консультация с записью, анализ личности. Восемьдесят долларов в час. Услуга дорогая и себя не оправдывает. – Дженис настояла на подобной терапии. Он попытался быть максимально искренним, чистосердечным и слушать все, что говорилось. Он добросовестно перечислял свои грехи, подробно копался в своих недостатках перед абсолютно посторонними людьми. Он слушал, как четко и скрупулезно анализировала Дженис его неспособность понять ее и дать ей ощутить себя любимой. Во время ее речи консультанты понимающе кивали – в конце концов, все трое, она и двое консультантов, разговаривали на одном языке, используя одни и те же ключевые слова, а потом с тошнотворно добросовестной любезностью они осведомились о том, что он чувствует. Дураком – вот как он себя чувствовал за то, что позволял им лезть в его интимные дела и навязывать свое участие. Жаловаться на нее, даже с подсказки консультантов, он оказался совершенно неспособным. Просто сидел там, слушая тиканье часов, и не мог ни расплакаться, ни рассердиться, ни рассказать им, как ненавидит себя за то, что, по-видимому, доставлял ей столько страданий. Он поднял глаза на Маструда и увидел, что тот ждет от него ответа.

– Психоаналитики были вполне опытными, – сказал он. – Просто я не хотел общаться с ними.

– Если бы они были действительно опытными, – возразил Маструд, – то они помогли бы вам побыстрее развестись, вместо того чтобы стараться удержать вас вместе. – Маструд с сомнением разглядывал свой живот как какое-то ненужное дополнение. – В этом-то все и дело. А знаете, почему они так старались? Они хотели заставить вас подольше приходить к ним. Ведь все это копание в психике превратилось в форму национального бизнеса и…

Питер выразил желание перевести разговор на другую тему.

– Хорошо, хорошо. – Маструд быстро кивнул и проверил кофейную чашечку на предмет последнего глотка. – Я просто попытался открыть вам глаза. Ведь я провел тысячи четыре-пять бракоразводных дел. – Он ткнул пальцем в сторону лежавших на столе толстых папок. – Как это ни трудно, но вам, Питер, надо избавиться от иллюзий. Ваша красотка жена хочет развода, и, как ни крути, вам придется пойти ей навстречу, что в конечном счете и принесет вам облегчение. Сделайте это – и гора с плеч. Думаю, для вас это первый существенный удар в жизни. И разумные рассуждения тут не помогут. Вспомните Паскаля: «Сердце обладает собственным разумом, превыше того, которым мыслим мы». Возможно, любовь проще, чем нам это кажется. Возможно, она состоит из флюидов, испускаемых телом и бессознательно улавливаемых и впитываемых. Возможно, она обладает и известным чувством юмора. Но одно скажу: дело не в деньгах, не в сексе, не в детях. Не знаю, что расстроило ваш брак. В мои обязанности не входит это знать. А вот вам предстоит это выяснить. И послушай меня, сынок. То, что я скажу, этому научиться нельзя, это надо узнать на собственной шкуре. Вы еще отыщете кого-то, кого полюбите всей душой и с кем у вас все получится. И не думайте, что годы, которые вы провели, расследуя убийства, полностью лишили вас наивности. – Маструд упреждающе поднял вверх указательный палец. – Вы можете все еще наивно верить в то, что любовь преодолевает все препятствия. Часто люди самые искушенные, самые большие скептики оказываются самыми большими идеалистами, а многое вокруг нас вызывает скепсис. Общество, в котором мы живем, стало воплощением всего самого ненавистного.

Питер чувствовал себя так, как, бывало, в школе, когда игрок команды противника бьет тебя сильным ударом под дых и у тебя перехватывает дыхание, но от такого удара ты, взбешенный, лишь мобилизуешься и чувствуешь прилив сил. Он отдавал должное жесткой откровенности Маструда – она была действенной и вызывалась самыми добрыми намерениями. Но согласиться с тем, что говорил Маструд, он не мог.

– Я понимаю вас, – сказал Питер, – но тем не менее попросил бы вас не спешить. Потяните с этим делом, пусть затеряются какие-нибудь документы, сделайте вид, что предстоит судебное разбирательство. Словом, придумайте что-нибудь.

– Не поможет.

– А вдруг поможет? Хочу, чтобы прошел шок. И возможно, дать ей почувствовать, что она скучает по мне.

– Не переоценивайте себя. И ее тоже.

– Не буду. Но и недооценивать себя не намерен, и область эта достаточно тонкая, чтобы вы могли быть тут судьей.